Явские истории — недолив крови. Часть вторая.

Впереди сквозь морось дождя пробивался желтый, мигающий свет. Перекресток.
Слева ворота — выезд с какого то предприятия. Справа — примыкает дорога. Остановка… Я помню этот перекресток! Отсюда до Москвы уже километров пять…, может и меньше. А за «кольцом» уже посветлее будет и ям меньше. Наверное, даже теплее, верю что теплее…
Над перекрестком, по центру, подвешен светофор. Мало того, что мигает гад, так его еще и ветром раскачивает… И свет яркий, по глазам «бьет», аж больно!
Стекло что ли из него вылетело…, с моей стороны…
Закрываю на секунду глаза. Открываю…

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! НЕЕЕТ!!!

Прямо перед передним колесом ОГРОМНАЯ СОБАКА! Стоит поперек дороги, задница — слева… справа — морда, я — по центру… Уже можно не тормозить — поздно! Срабатывает подсознание. «Ум не ума».

Выжимаю сцепление — полный газ — блокирую заднее колесо — руль вправо — рву мот корпусом вправо — вниз — кладу Яву на дугу — на полном газе бросаю сцепление и отпускаю тормоз — лежа на двух колесах и дуге, бешено вращая задним колесом, Ява летит на эту собаку очень МЕДЛЕННО смещаясь вправо. Ну, миленькая! Ну еще хоть десять сантиметров и заднее колесо пролетит у нее под мордой…

Чувствую, как руки Андрюшки разжимаются… Он же не держался совсем, он обнимал меня полами своей куртки, держа руки в ее карманах… Андрей срывается с мотоцикла и летит прямо в эту собаку, чувствую, что прямо в нее… Боковым зрением вижу, как собака поворачивает голову в нашу сторону, медленно…

ГОСПОДИ!… СОБАКА С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ!… НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ЭТО БРЕД! Я СВИХНУЛСЯ!

Слышу звук удара — Андрюха влетел таки в это чудовище… Ява, на боку, летит в высокий бордюр, примыкающей справа дороги. Сразу за бордюром — кусты, деревья — лес : Насколько могу поправляю мотоцикл — влетать в отбойник надо двумя колесами — одновременно! Вот и бордюр! Амортизаторы срабатывают до упора. Ява поднимается с дуги, поворачиваясь вокруг бордюра, и меня, как из катапульты, выстреливает вверх, градусов под сорок пять, в лес… Тело начинает считать ветки… Сначала тонкие…, потолще пошли…, а это уже ствол…

Как же долго я лечу…

Сначала был свет.
Противно — желтый, мигающе — раздражающий. Неприятный.
Затем звук.
Постепенно звук обрел смысл. «Джин, Джин, ты где?»
А ведь Джин, это я… И кто-то меня зовет… Даже ищет…
А я… где?…
Попробовал пошевелиться. Вокруг какие то ветки, что-то хрустнуло.
Неожиданно возник Андрей.
— Вот он ты… Я уж минут пять тебя ищу по лесу…
— Что за «пампасы»?
— Орешник. Во ты влетел… Щас ветки раздвину…
Выбрался на волю, пощупал голову.
— Шлем… где?
Андрюха молча меня рассматривал, даже сзади зашел…
— Глаз, видит?… Да не трогай руками! Еще болит где?
— Да нет, вроде… А ты как? А собака… где?
— Я, нормально. Какая собака… Мы тетку сбили!…
— Черт! … Сильно? Живая?
— Вроде живая… С виду — целая. Дышит… Я ее с дороги к остановке оттащил. Ее ж на асфальте не видно совсем… Раскатают еще… Вон она лежит. На асфальте, на спине, лежала женщина, лет тридцати — пятидесяти. Ватные штаны, телогрейка, серый платок, серое лицо… Захочешь — не увидишь! А ночью, на мокром асфальте… Присел рядом, нагнулся. По лицу не понятно, дышит — нет? Нагнулся ниже… И вдруг, ее голова безвольно повернулась на бок, и из уголка рта потекла струйка крови… Внутри все оборвалось — как в кино… Я ЕЕ УБИЛ! Все… Докатался…
— Андрюш… Она: умерла…
Андрюшка присел рядом, нагнулся…, вгляделся в тетку, потом в меня…, крагой вытер струйку крови…
— Дурак ты… Это ж твоя кровь… С тебя же капает…, вон…, даже льется! Да не трогай руками!
Тетка вдруг зашевелилась, вздохнула тяжело, откинула голову назад, закинула ногу на ногу и… захрапела… В лицо дохнуло портвейном… Да она же пьяная…, «в лом», и спит…
Мы оторопели… Андрей потряс ее за плечо — «Женщина!» — храпит! Добавил пару пощечин — ноль эффекта… СВОЛОЧЬ!!! Я ушел в лес. К Яве. Поднял, выкатил на асфальт — почти все цело. Завелась сразу. Тока в правом боку что-то сильно кольнуло… Подошел Андрей.
— Ты чего?
— Щас я ей горло перееду…
Анрюха забрал ключи.
— Схожу на проходную. У них должен быть телефон — ГАИ вызову. Не дури…
Вернулся быстро.
— Там вахтер пьяный, в таком же наряде, он ее сменщик…, все видел и уже всех вызвал. …Говорит, она от проходной уже на четвереньках ползла… а я думаю, как я ее не заметил…
— Андрюш, поставь тачку на подножку… Я не могу… В боку… что-то…

Вдалеке замигало… Теперь синим… ГАИ… Андрей снял сидушку с Явы, подложил тетке под голову. Подьехал гаишник. На жигуленке. Один. Молодой, веселый… Будто его смешили всю дорогу… Вышел, огляделся. Кивнул на тетку — «Труп?» Меня аж передернуло…
— Да нет:, спит…
Гаишник глянул на меня… с опаской… Подошел к тетке, нагнулся, принюхался. Потряс за плечо — «Женщина»… Тетка всхрапнула. Последовала серия пощечин… Неслабых… Я начал переживать за тетку. Бестолку — тетка недовольно заворчала, повернулась на бок, поджала ноги к животу… Гаишник выпрямился — «Сволочь!!!» Подошел ко мне.
— Ну, с тебя и льет… Глаз цел?… Да не трогай руками! Какое сегодня число?
Это был сложный вопрос…
— Воскресенье!
— Молодец, соображаешь!
Достал из машины моток веревки с узелками, посмотрел на Андрея.
— «Пошли «место» мерить».
Промерили веревкой перекресток. Ушли в лес… Из леса Андрюха вернулся с моим шлемом. Гаишника уже распирало от смеха.
— У тебя полет от бордюра — пятнадцать метров! Если б не орешник, еще дальше пролетел бы… Я присел на асфальт. Ноги не держали. Гаишник выдернул из под головы тетки сидушку. Голова стукнулась об асфальт… Тетка только всхрапнула…
— Ей полезно… Пусть голова в холоде побудет… А ты садись на сиденье — чей-то ты трястись начал…
Пошел к машине…, передумал…
— Ладно, садись в машину, щас оформлять будем. Только куртку сними, выверни наизнанку и постели на сиденье — весь салон мне уделаешь, вон капает с тебя…
В машине было тепло и пахло портвейном… Гаишник разложил планшетку, быстро накидал схемку, проставил замеры.
— А где свидетель? Кто ГАИ вызывал?
Андрюшка метнулся к проходной. Вернулся с вахтером. Ватные штаны, телогрейка…, только платочка не было… Вахтер наклонился к окошку. Запах портвейна удвоился…
— Поясните по сути!
— Ну-у…, мы сменились в полночь. А она ушла на территорию… И, через часа полтора — вернулась… А через турникет пройти не может, потому, как на четырех костях… А через турникет, тока стоя можна… Ну, мы ее «отвертикалили», за дверь проводили, а она опять р…, то есть, по собачьи… И так через дорогу и пошла…
— Значит, вы видели, как она через дорогу….
— А как же…
— И мотоцикл видели…
— Как вас, прям!
— Так что ж ты … , не выбежал, надо было руками махать, кричать…
Вахтер обиделся.
— А напарник сразу на территорию ушел — обход по графику… И я один на проходной! Как это я с поста выскочу?… У нас обьект режимный… Гаишник сполз под рулевую колонку… Отсмеялся, откашлялся…
— На вот, распишись тут…
— Так здесь же нет ничего…
— Нету — будет… Расписывайся и дуй на свой пост! А то щас пособником пойдешь — видел, и не предупредил… Вахтер расписался и в три прыжка скрылся за дверью проходной.
— Теперь обьяснительная…
Гаишник привычно написал вступительную часть, дошел до сути.
— Как бы лучше написать? Пересекала проезжую часть на четырех костях? Да… Редкий случай! Ну… артисты… Или на четырех ногах? Нет, не то… Напишу — по пластунски, и свидетельские показания есть!
Он потряс пустым листком с подписью вахтера.
— Может на четвереньках?
— О! Точно! Соображаешь… А я думал у тебя сотрясение…
Настала очередь Андрея, я вышел из машины. Тетка сладко посапывала на асфальте. Вдали опять замерцало — Скорая. Сколько же они ехали?… Почти час…

Подьехала «скорая». «Рафик». «Светомузыка» на перекрестке достигла апогея. Две «автомигалки» и пляшущий под ветром светофор. Из «Рафика» вышла женщина. Высокая. Под строгим плащем белый халат. Спокойная, уверенная… Из тех, кто и коня на скаку… и в горящую избу… В руках — чемоданчик. Гаишник выскочил из машины, чертыхнулся, посерьезнел лицом, быстро пошел навстречу… Держа дистанцию, доложил обстановку, докладывал, отвернув голову… к лесу… Докторша посмотрела в сторону тетки, поставила чемоданчик на асфальт, развернула меня за плечи… Водитель «скорой» включил весь свой свет… И фару — искатель на крыше… Я зажмурился последним глазом и, кажется, даже засветился. Пальцами обеих рук прощупала каждый сантиметр на моей голове…
— Сознание не терял?
— …Нет.
— Без шлема был?
— В шлеме… Его… сорвало…
— Глаз видит?… Не трогай руками!
— Не знаю. Не открывается…
— Сейчас откроем…
Большущий кусок ваты был обильно полит перекисью водорода.
— Зажмурся. Глаза не открывай.
Голова под ватой зашипела, запузырилась…
Закончив промывание, приложила салфетку, зажала ее моей рукой — «Держи». Двумя руками раздвинула веки, перехватила одной, посветила в глаз фонариком…
— Цел твой глаз.
И гаишнику:
— Лейтенант, вы с «местом» закончили?
— Давно уже…
— Протоколы…, обьяснения… взяли?
— Я уже почти час здесь… Вас только ждали… Можете забирать…
Это была попытка шутки… Последняя…
— У нас, четыре машины… На весь район. А у вас… По две на каждом километре! Почему кровь не остановили? С него же течет!
— А чем я остановлю? У меня уже полгода, в аптечке один жгут… Нам же не возобновляют… Что ему…, шею жгутом перетягивать?
Докторша оторвалась от меня и повернулась к гаишнику.
— Лейтенант. Я подам на Вас рапорт. На Вас и на начальника вашего подразделения. А сейчас можете подьехать в больницу, в приемное отделение. Вам соберут вашу аптечку…, с горкой. Ехать здесь — десять минут!
Гаишник открыл было рот… Передумал… Пошел к машине. Сел за руль. ТИХОНЬКО! захлопнул дверь… Практически на «холостых» тронулся с места. Уехал. Я был уверен, что рапорт будет! Может быть даже министру… Медицинскому или милицейскому! А может и обоим сразу!

К моей голове было приложено еще несколько салфеток, пропитанных лекарствами. Я удерживал их обеими руками в позе «руки вверх!».
— Еще что-нибудь болит?
— У меня зубы шатаются… все…
— Открой рот. Шире…
— Шире не могу — больно…
Посветила в рот, пощупала челюсть.
— Зубы, будут качаться, две недели, и челюсть поболит — недельку. Первые дней десять будешь питаться кашами… пожиже… (Так и вышло)
Отошла на шаг, полюбовалась…
— А почему перекошен? Встань прямо!
— Не могу — бок болит…
Задрала на мне рубашку, прощупала ребра.
— Еще пара ребер сломана… Посиди пока в машине…
Спасибо… Я лучше тут… постою.
— Ну, пойдем тогда, посмотрим вашу подругу…
Тетку «контролировал» водитель «скорой» и Андрей.
Водитель с сомнением покачал головой.
— Спит, как дите… Ну полная анестезия! Зря ты гаишника отпустила. Девочка то, не легкая, тяжело грузить будет.
— Не будет… Сама погрузится.
Докторша достала очередной кусок ваты, пропитала его нашатырем… Свидетельствую! Нашатырный спирт — великая сила!

Грузить, таки пришлось. У тетки обнаружились два или три сломанных ребра… Докторша сказала, что «плохо пальпируется»… Для себя я перевел, как, «не прощупывается». «Девочка» и впрямь была не маленькая… Я это еще тогда заметил… Вытащили из «скорой» носилки. Перекатили на них тетку, задвинули в машину. Пока грузились, дошел до границы перекрестка — у светофора действительно не было одного стекла… Держась руками за голову, вернулся к машине (салфетки…). Андрюшка даже не засмеялся. Вскоре настала и его очередь… Он, конечно брыкался…, но был ощупан и осмотрен. Дефектов не нашлось. В город поехали парой — Андрей опять был в эскорте…

Через минут пятнадцать подьехали к больнице. Нас уже ждали. Два дюжих санитара, медсестра, две девчонки, судя по возрасту — пэтэушницы — практикантки, и совсем молоденький врач.
Докторша дала два коротких диагноза.
— Здесь (показала на тетку) — два или три ребра и сильное опьянение. У мальчика — кровопотеря, два ребра, сотрясение, рваные головы… Все…, мы уехали, на нас еще два вызова.
«Мальчика» я ей простил, сразу.

Власть сменилась. Теперь командовал молоденький врач. Чем-то он напоминал гаишника, что-то было… общее.
— Так! Эти ребра, врач показал на тетку, — на рентген… А эти… — раздеть, отмыть и на стол!
Санитары забросили тетку на каталку и в сопровождении медсестры укатили по коридору. Меня раздели до пояса, одежду оставили в коридоре, на диванчике, помогли забраться на стол, протерли влажной губкой, затем спиртом. Ослепили светом огромной «люстры»… Подошел доктор, и со словами «Нус, приступим», наклонился над «телом». Опять портвейн!! Ну точно! Та же «модель»… Доктор начал… Затем уступил девчонкам… Те практиковались с удовольствием. Одна шила, вторая вязала узелки и отрезала кончики нитки спец. ножницами.
— Девушки, я у вас первый?…
— Не дергайся… Мы в училище на мешочках (?) тренировались, и в школе еще, на «труде» — художественная вышевка была…
Закончив, помогли усесться на столе, отошли, полюбовались. Доктор принял работу, но вдруг нахмурился.
— Что-то он у вас какой-то зелененький… Даже серенький.
Потрогал пульс.
— Давление меряем! Дайте мне…
Качает грушу… Сосредоточенно смотрит на стрелку…
Мне стало интересно.
— Доктор, ну что, как давление?
— Давление… Отрицательное у тебя давление… Принесите его одежду!
Девчонки метнулись в коридор… Доктор осмотрел куртку, пощупал свитер…, рубашку.
— Да… Выжимать можно…
Вступила одна из девушек.
— А врач на «скорой» говорила — «Кровопотеря…»
Доктор был молодой…, но взгляд имел тяжелый…
— Так… Быстро — кровь на анализ. На алкоголь и группу-резус! Дольем тебе «литрушку» и станешь розовым.
Я перепугался.
— Доктор, не надо «литрушку», это от голода я зеленый, я с утра не ел — сутки почти…
— Вот мы тебя и «поправим» — «литрушку» дольем, и грамм триста внутрь примешь…
— То есть, как внутрь… примешь?…
— Нальем тебе пару стаканов… Выпьешь… Это ж первое средство в таких случаях. Очень питательно… И вообще… Мы тут тоже частенько… Кровь у нас хорошая… Девчонки заржали… А мне смеяться больно — челюсть болит, швы тянут… Гады, думаю, «грешно смеяться над больными.» Замотали голову бинтами, шприцами потыкали, ждем анализа…

В коридоре зашумели. Санитары внесли мужичка.
— Во! Под дверь подкинули и убежали… Вены себе порезал. Похоже «Белочка»… Я сразу стал «лишним». Сполз со стола, подобрал одежду, вышел в коридор, устроился на диванчике. Андрея не было. На каталке похрапывала тетка. Да…, не скоро теперь ее… очередь. Подошла уборщица.
— Ты, чтоль на мотоцикле…
Киваю…
— Вот, дружок твой передал — ключик с брелочком.
— А сам он где? А шлем мой не оставлял? А мотоцикл…?
— Ушел, твой подельник. С двумя касками и ушел, а что ему тут делать — топчет только… А ГОЛОВОЛОМКА ваша, во дворе стоит… Да и ты шел бы домой, нечего тут высиживать, перевязали тебя — скажи спасибо и иди потихоньку… И без каски дойдешь, и так голова, как у космонавта… Голова и правда была замотана как следует. Практикантки постарались. Оставили только дырки для глаза, носа и рта. Ну и уши еще торчали… Перспектива долива «литрушки» не радовала… И уборщица давала шанс. А что, нормальный вариант! Подошла тетя, в белом халате и отправила домой. Погон ведь на ней нету… Швабру я не заметил, глаз то один… Шлем на такую башку все равно не налез бы… Решение было принято.
— Щас оденусь, посижу пять минут, и пойду.

На крылечке санитары дымили «Беломором». Хмурые дядьки…
— Покурить вышел?
Я кивнул. Дождик перестал, ветра не было. Начало пятого… утра… ночи? Ява стояла метрах в тридцати от подьезда.
— Пойду, посмотрю… Сильно побилась… Не видели?
— А нам не интересно…
Потихоньку, спустился с пандуса. Далековато, пандус я не учел, с пандусом и все пятьдесят будет. В конце пандуса отдохнул минутку…

Повернул ключ в замке. Красненькая, желтенькая… Ява доложила — «Я в порядке, и на нейтралке». Потрогал цилиндры — еще теплые. Значит, больница заняла около часа, или чуть больше. Поднял «кик». А ногу до его уровня поднять не могу, ребра — против… Ладно, сейчас я тебя чуть опущу. Взялся за боковую ручку… Попытка снять мотоцикл с подножки, чуть не уложила меня на асфальт — ноги подогнулись, в глазах круги… Яфка даже не шелохнулась. Да…, нет давления… Отдышался. Ладно…, «мы пойдем другим путем». Забрался на сиденье. Отдохнул. Санитары заинтересовались и подошли к краю пандуса. Не понимают пока что происходит… Прям, Вожди на Мавзолее… Только в белом. Ладно, продолжим. Встал на подножках, левую ногу на «кик». Почти победа! Теперь корпус влево, весь вес на ногу… Вывешиваюсь на «кике». «Кик» медленно пошел вниз… слишком медленно. Нет давления…
Ну же… Пожалуйста! И мотор ожил! На последних сантиметрах хода «кика»! Ровно, уверенно, попеременно цокая выхлопом в глушителях… Лежу на баке, дышу. Обнимаю Яфку двумя руками. И потому, что люблю… и чтоб на бок не завалиться. В голове шум, перед глазами радуга… А Ява греется потихоньку… Санитары начинают спускаться по пандусу, пока медленно. Они еще не осознали… Они только что наблюдали, как я «приседал» у мотоцикла, пытаясь столкнуть его с подножки. Он на подножке и остался… Ну-ну… Это ж Ява!
Так, пора! Отрываю себя от бака, включаю свет, руки на руле… И… Не могу выжать сцепление, не хватает сил! Ну нету давления… Санитары пошли быстрее. Еще быстрее…
Помогаю ногой — полуавтоматом. Еще чуть-чуть… Щелкает передача! Есть! Пробую газ — мотор «принимает»! Санитары уже бегут — будут «брать»! Чуть привстаю на сиденье, добавляю оборотов, слегка откидываюсь назад — гружу своим весом заднее колесо — бросаю сцепление. Ява «спрыгивает» с подножки! Ворота… улица… Даже не оборачиваюсь…

Так и выехал на Варшавку — на первой передаче… И еще минут десять не решался трогать коробку. Восстанавливался после «старта»… Больница на самом Юге Москвы… А дом — на «крайнем севере»… Километров двадцать пять. Попробуем вторую… Есть. Щелкать передачи вниз гораздо легче. Третья. Все. Хватит и третьей. На четвертой, Москву насквозь не проедешь… На четвертой Яву из поворота не вытащить… А на третьей — должно получиться! Все светофоры в мигающем режиме, машин нет… Я один. Сколько хватает глаз — впереди пустая трасса. Так… Что мы имеем? Из больницы я фактически сбежал… Справку не взял, значит и больничный мне не дадут. Был уже прецедент… Там, правда ерунда была… Отлежался за день… Но прогул был «засчитан». Докторша говорила, что глаз откроется через неделю. Неделя — это уже «статья»… А если в обьяснительной, написать все как было? А как было?… С чего все началось… И чем закончилось… И какая связь? Ведь есть же что-то, общее, связующее… Чувствую, что есть, ухватить только не могу… Нет давления…
Так с чего началось… В Лианозово завезли «Ижи»… Две недели не было завоза… А от тетки несло портвейном, и от гаишника, и от доктора… Черт… При чем здесь «Ижи»? Бред… Может они все вместе и распивали… На троих… И тут меня осенило! Есть Связь! Ну конечно! Я начал мысленно составлять обьяснительную. «В один из магазинов, на севере Москвы, завезли мотоциклы «Иж». Две недели не было мотоциклов… и вдруг завезли. А в другой магазин, на юге Москвы, завезли портвейн!» Все правильно. Если две недели не было портвейна… Вот они и дождались… А причем тут больничный? И дядька в сарае пил водку… Я пил чай, потому, что борщ не «пошел»… Температура… ТЕМПЕРАТУРА!!! Все! Я спасен! Ну конечно. У меня еще и температура! Тридцать восемь с копейками… Такая за день не проходит! Вызову врача… Есть больничный! А про голову… Скажу — упал… Вот и Садовое… Треть пути позади. Даже и не заметил как! Странно… Не помню дороги… Может спал на ходу? Левая рука вдруг заскользила по рулю. Что-то мокрое… липкое… Ну точно — кровь! Откуда там… Только из головы… Значит… по шее, плечу… руке… А я и не почувствовал… Чем они меня обкололи… А еще полтора сантиметра бинтов на голове… Бинт еще сколько впитал… И ручка совсем скользкая стала… И так давления нет… Не слабо льется. Пропустили небось девчонки, какую-то дырку… Ну… пэтэушницы! Так, где я? Сколько еще осталось? Ага, спускаюсь с Большого Каменного… Опять не помню, как сюда выехал… Надо б не пропустить поворот на Горького, перед гостиницей Москва… Черт…, хватит крови…нет…? Может и правда, надо было долить… Бензина точно хватит… А теперь я где? Площадь Дзержинского… Детский Мир… Опять Детский Мир… Слева Феликс… Я «нарезаю» круги вокруг Феликса… Пропустил поворот на Горького… и катаюсь вокруг Феликса… Справа здание КГБ… Спящий патрульный жигуленок… Точно спит, иначе давно б меня «снял» с площади… Интересно…, сколько уже кругов… Черт… да надо просто от него отвернуть… вправо… вниз… мимо Детского Мира… Вот и Горького… Какая удачная третья передача — везде тянет… Это Белорусский вокзал… Немного осталось. А «Россия»? Был кинотеатр или нет… И площадь Маяковского… Надо вернуться, я должен был их проехать…, а их не было… или были? А вот и Дорогой Леонид Ильич… Еще один… И дальше… Что пишут? «Претворим… решения в жизнь!» А дальше… «Малая земля — до последней капли крови!» Опять Ильич… Это он мне что ли? «Решения в жизнь — до последней капли…» А что там с каплями? Ручка высохла. Значит, последняя капля уже была… Интересно, где? У Белорусского? Оказывается это не так сложно — до последней капли… Сокол! Не поеду в тоннель… Очень ярко… И так всего один глаз… По верху приятнее… Ну, вот и «мой» мост, с фигурами… Я дома!

… Я не дома. Я стою на площадке, у своего подьезда, и пытаюсь поставить мотоцикл на подножку. Даже не пытаюсь… Ява опирается на меня…, я на нее… Просто стоим… Наверное долго… «Я не могу поставить тебя на подножку… Мне не хватает давления… Давай я положу тебя пока, аккуратно, а утром, поставлю…» Кладу Яфку на землю… В подьезде темно, лифт не работает — с ноля часов до шести утра лифты отключают — по просьбам трудящихся… Седьмой этаж… А что…, есть варианты…?

Добрался до площадки между пятым и шестым этажом. Не сразу, конечно, с перерывами. Бочком. Перебирая перила обеими руками, и делая паузы, после каждого лестничного марша… Между пятым и шестым устроил привал. Опустился на ступеньку… А встать — не могу. Даже рассмеяться не получилось — ребра против… Всего три лестничных пролета… «Вот и тетка та… Не смогла… На четвереньках пришлось… А ведь это вариант! А ну-ка…» Сработало! Медленно, конечно, но уверенно и надежно! Стоя на коленях, открыл дверь, хорошо мама в командировке, вот сюрприз получился бы… Дополз до дивана… Диван не поддался. Стащил на пол подушку — черт с тобой, отдохну чуток на полу и заберусь…

Очнулся от холода… Короткий штурм, и… диван сдался!

А потом зазвонил телефон. В комнате светло. Солнце… и телефон… Дополз… Все тело — большой синяк. Хочу понять — что НЕ БОЛИТ… Болит все… В телефоне Андрюшка… — Джинн! Джинн, это ты… Ты где… Ты дома? Ты как… В порядке?
— У, отвечаю, — я…
— Джинн, я в больнице. Я из автомата звоню. Меня вчера отправили… Сказали, что тебя оставляют… кладут… Я тачку поймал и в Лианозово… За трешник… Забрал мотоцикл, поспал немного и в больницу. А тебя нет… Ты слышишь?
— У…
— Слушай… Тебя тут ищут… Все орут друг на друга… Врач из новой смены орет на «твоего», что у него — «тело с нулевым давлением на мотоцикле уезжает»… А «твой» орет на санитаров… А санитары говорят, что ты выскочил из подьезда, запрыгнул на мотоцикл, и прямо с подножки на заднем колесе… Это правда…? Джинн…, чего они с тобой делали?!
А я и ответить не могу… Челюсть распухла, не открывается, и болит жутко. Только «У» и все…
— У…
— Что ты все «У», да «У»… Спишь, что ли?
— У…
— Я сейчас приеду, только смотри, больше никуда не уезжай! Понял?
— У!
Девять утра… Андрюшка подьедет через час… На улице светло. Солнце во всю… А моя Ява… ВАЛЯЕТСЯ у подьезда… На асфальте… Как последний…, «Восход» в деревне…
Звоню Шурику. Долго жду — спит еще…
— Саня… Ии о е оой… (иди ко мне домой)
— Джинн… Ты, что ль…
— У!
— Совсем сдурел… Девять утра… Я сплю… Где вы были вчера?
— Ии о е оой!
— Джинн, что с тобой…? Ты в порядке…?
— Нееееэ…
— Сейчас буду.
Порядок! Мимо Явы не пройдет — поднимет! Ползу на диван…
…Шурик забыл про звонок… Забарабанил в дверь кулаками…
Открываю, стоя на коленках…
— Джинн… У тебя… Тачка… Вся… В крови…
Забираюсь на диван…
— Есть хочу… И спать… Каши… манной…, пожиже…, как вода…

Потом я проснулся. Не очнулся, а именно проснулся. Очень хотелось есть…! Шурик с Андрюшкой сидели у дивана.
— Вот!… Каша… Манная… Жидкая!… Третий раз греем… И молоко… Тоже… Подогретое…
В окошко светило солнце… Я улыбнулся. Как это все-таки здорово!… Когда… И каша… манная… И… Молоко… подогретое!

1979 год… где-то… между майскими праздниками…

P.S.
А с байдаркой, мы на следующие выходные рванули… Пришлось тока, ремень штангисткий задействовать — ребра не успевали… И глаз… Не успел открыться… А, больничный, мне дали! Недели две — три сачковал! И еще, врач из больницы через пару часов прискакал… С «манометром»… Еле отбились…

Вот и все… Собственнна…